Вот уже больше месяца Риса работала в археологической группе под началом Минори. Группа состояла из двадцати пяти человек: антропологов, археологов, биологов, экологов, художников... кого там только не было, включая саппорт-команду, обслуживающий персонал, чтоб ученым не приходилось тратить время на такие прозаические проблемы как стирка и готовка.
Лагерь расположился у реки, в полукилометре от раскопок. Целыми днями ученые и практиканты пропадали там. Слой за слоем, квадрат за квадратом, аккуратно, бережно, возвращали они из-под слоя земли под небо останки великого города. На самом деле Город начали раскапывать еще несколько лет назад. Уже изучили много памятников, восстановили несколько зданий, отправили в цивилизацию бесценные статуи, книги, чудом сохранившиеся картины... Поработать тут было счастьем для многих исследователей истории, и уж совсем невиданным счастьем для студентов. Риса очень любила приезжать сюда, и уж чего греха таить, любила приезжать сюда с леди Минори. Присутствие Хранительницы Венеры всегда делало рутинную работу чем-то волшебным. Может быть, это была магия, а может, все дело было в её обаянии. С ней все казалось легко, все разрешимо, а любая, даже самая прозаическая, находка радовала, будто алмазный самородок. Её точеная ловкая фигурка, её звонкий голосок, а главное, её неистощимый энтузиазм придавали сил и бодрости всем, даже самым суровым профессорам.
Они работали в разрушенной, погребенной под слоями пепла, пыли и земли, библиотеке. Работы было много, трудной, кропотливой, ручной. Бумажные книги, пролежавшие в земле несколько сотен лет, требовали особого отношения. Работа велась круглосуточно, посменно. Не потому, чтоб поджимали какие-то сроки, леди Минори была сама себе хозяйкой. Просто каждый болел за дело, и каждый день, и каждая ночь приносили все новые радости, маленькие и большие.
В ту ночь Риса спала в их палатке, а Минори была на раскопках. Студенты нашли несколько томов бесценного издания, иллюстрированной энциклопедии. Насколько можно было судить, уникальной, единственной в мире, написанной загадочным и пока еще фрагментарно восстановленным древним языком. Конечно, теперь миледи оттуда ничем не выманишь, все знали, как она была падка и на этот язык, и на это издание, о котором только упоминалось в таких же древних источниках.
Риса же работала весь вчерашний день, всю ночь и еще сегодня, пока в глазах не начало двоится, и теперь вынуждена была спать, чтоб восстановить силы. Она видела уже десятый сон, и сон этот был о принце на белом коне, едущем по улицам древней столицs, сверкающей чистыми белоснежными стенами... Сигнал кома разогнал навеянных сном птиц с призрачной же белоснежной колокольни, а потом и сам сон. Риса проснулась. Её ком молчал. Надрывался забытый Минори на её постели коммуникатор. Риса, еще не очень проснувшаяся и не вполне понявшая, что к чему, приняла сообщение. Прочитала, ничего не поняла, перечитала снова - и тут вдруг поняла! Это же Минори вызывают из столицы. Срочно вызывают. Что-то случилось.
Риса выскочила было из палатки как была. Осенний ночной холод заставил вспомнить, что она забыла надеть штаны. Вернулась, влезла в удобные джинсы, обулась, накинула теплую рубашку с длинными рукавами, схватила ком и побежала к карьеру.
Дорога была натоптанной, легкой, по краю дороги неярко подсвечивали путь указатели. А уж вокруг котлована и подавно было светло, там стояли мощные прожекторы. В их свете легко было отыскать золотую макушку начальницы. Риса позвала Хранительницу еще издалека, размахивая забытым браслетом.