Совместный ход Мины  и Ятена.

Мина съела всего  один бутерброд, и то не проявив сколько-нибудь аппетита. Зато вот рассказ её заинтересовал.
- Хах, интересная парочка. Ты умеешь меня заинтересовать, знаешь, что самое  главное в любой истории - это любовь. Прямо за живое задел. Сразу захотелось и ей помочь с парнем, и ему - с братом. Но - нет, разрываться не стану на этот раз. Надо бы собрать всех наших милых  гостей  в доброй неофициальной обстановке. Это поможет нам выразить им все наше дружелюбие по самое не балуй, да и им - нам, и к тому же будет случай повызывать интересных противников на Полигон. Знаешь,  это надо даже сделать поскорее. Сегодня вечером, например. Дам-ка я небольшой прием на природе с шашлычками, гитарой и летающими фонариками. Пригласим всех наших, и пусть не прикидываются занятыми, ну и гостей - само собой, ради них же все и затевалось. А потом, когда парочки расползутся по кустам и  покоям, а роботы будут убирать объедки, мы с тобой рванем в город.

Ком Зевса подал сигнал - пришло новое сообщение. Сообщение было от Ятена: "Добрый день. Нужно поговорить без свидетелей и камер. Достаточно срочно, если можно. Буду признателен."

- Как это - не имею в виду Берилл? - Мина вскину бровку. - И её, и её помощницу, и всех немезийцев, кто до вечера окажется у нас в гостях. И ты, должно быть, с кем-то меня путаешь, если думаешь, что я предложу нашим гостям сидеть на стареньких покрывалах, развлекать себя игрой в бадминтон и коптить свои подолы в дыму костерков. Тут ключевое слово - прием. То есть, оформим благоустроенную часть парка, украсим гирляндами, расставим столики, стулья плетеные, пригласим какую-нибудь непафосную группу с мелодичным репертуаром, опять же разложим в доступе инструменты, а пищу будут готовить специально приглашенные повара на специально установленном оборудовании. Так что ни прическа, ни макияж немезийки не пострадают. Что же до конфликтов наших гостей между собой, то я как-то верю в их воспитанность... пока что. Кстати, вот будет отличный случай посмотреть на них в неофициальной обстановке - ведь сразу видно, кто пришел к нам за миром, а кто - за войной. И если миледи Берилл тут проштрафится... ну там вцепится в волосы послу или начнет ей гадости говорить... то нашему Величеству все сразу станет про неё понятно, и так мы обезопасим его сердце от лишних волнений. Так что я уже начинаю готовиться. Пойду-ка в кабинет, свяжусь с девочками, а ты подумай пока, кого пригласить нам в музыкальное сопровождение. А, да, поскольку прием устраиваю я и за мой счет, то скромничать я не намерена, пусть все будет волшебно.

- О чем ты  вообще споришь, милый? - проворковала Мина как-то обманчиво-ласково. Вот  в такие минуты она вполне могла огорошить спорщика или внезапной нежностью, или ощутимым щипком за какое-нибудь мягкое и легкодоступное место. Но сейчас она не поднялась с места, пребывая в той разновидности задумчивости, которая совершенно не мешала ей ни общаться, ни делать глупости. - Просто положись на меня. Будет шашлык невероятной вкусности, будет много приятных бесед и все скажут, что было волшебно. Так что сразу готовь кофе, колени и шляпу. А вот насчет музыкантов... думаю, нет смысла приглашать кого-то именитого. Лучше позвать студентов или выпускников музыкальных училищ, или вообще толковых ребят с улицы. Да они в лепешку разобьются, чтоб было хорошо. И еще - для них хорошие  деньги никогда не бывают лишними. И - отдельный плюс - козырная запись в резюме и пинок наверх. Хм... А это не слишком сложно? Я думаю, начать часиков в семь вечера, закончить не позже  одиннадцати. Если это слишком круто, ну давай перенесем на завтрашнее утро? Ммм... и приглашаю тебя быть хозяином приема, на всякий случай говорю тебе это, если ты сам раньше не догадался. И вообще, кто из нас начальник? Их мерзлость Аркстон сказал, что ты. Так что о мелочах пусть у меня голова болит.

- Мой бог... - выдохнула Мина, отложила на стол все, что держала в руках, поднялась и неспешно приблизилась к Зевсу. Села на корточки рядом с ним, сложила руки у него на коленях, взглянула в лицо прямо. Её глаза были серьезны и тревожны, и лицо - серьезно.
Что-то  с ним приключилось плохое. Или не приключилось хорошего. Что-то давило на его плечи. Одиночество? Тревога? Она не знала. Она бы прямо спросила, если бы сама чувствовала себя в силах все выслушать и развести руками. Но с ней тоже приключилось плохое, и её это тоже прижимало к земле, как ни старалась она сделать вид, что у неё все хорошо. И ведь если спросить её - что с тобой, Миночка - не скажет никому, отмахнется, не доверит никому. Так и он не скажет, наверное. Может быть, и себе не скажет.
- Послушай, - сказала она совсем без улыбки. - В этом городе семь миллионов человек. Неужели среди такой толпы не найдется кого-то подходящего и надежного? Кого-то, кому нет дела до твоего высокого положения. Знаешь, тебе правда надо отдохнуть. Уйти в город, забыть о дворце, пожить немного для себя. Просыпаться рано, засыпать поздно. Общаться с людьми, гулять по улицам, читать старые сказки.
Она наклонила голову и легонько боднула его в грудь. Когда снова посмотрела на него, то уже улыбалась.
- Хочешь, я тебя прикрою? Скажем, что ты очень занят, я заменю тебя где смогу. А где не смогу, то не очень и нужно.
Не согласится... - Подумала она с грустью. - Но я должна была попробовать.

Отредактировано Минория Солей (2014-08-06 19:14:52)

Мина вздохнула и положила голову на плечо друга. Стало еще грустнее, но спокойнее и утешительнее.
- Я подумаю над твоим предложением, - ответила она очень серьезно. - Просто подумаю попозже, куда именно нам съездить. А так - да, нужно. Мне очень нужно. Хочешь, я скажу тебе, что со мной? Это смешно, но ты не будешь смеяться, я знаю. Это такая ерунда. Просто со мной такого еще не было, вот я и распереживалась, как дурочка. Это пройдет. Но нужно время и новые впечатления. А сейчас - еще дня не прошло. Я расскажу. А мы потом вместе посмеемся над этим. Потом.
Она немного помолчала, потерлась щекой о рубашку Зевса.
- Наверное, это и мужчинам понятно. Когда тебя не целуют на прощание. Когда не говорят даже - было чудесно. Ни благодарности, ни восхищения, как салфетку - скомкали и выбросили. И забыли.
Мина нахмурилась, вспомнив это утро.
- Я ему кто? Девочка на ночь? Да по мне кто только не сохнет, безо всякой, между прочим, надежды. А этот отморозок знаешь что мне сказал после жаркого свидания? Да ты такого ни  в одном дамском романе не найдешь. Цитирую - такую бы энергию, да в нужное русло - конец цитаты. Я даже не могу сказать, что зла. Я еще не совсем зла. Я чувствую себя... дурой! Все утро, как кукла, глазами хлопаю.И в голове пустота. Делами пытаюсь заняться, а в душе так пакостно, будто я ему что-то доказать пытаюсь. А если лечь поплакать тихо, подушкой накрывшись, то выйдет, что он и прав оказался. Да и нет у меня столько слез, чтоб прям плакать.  Если бы можно было стереть этот кусочек памяти, оставив только опыт, чтоб я от него подальше держалась. Скажи мне... я ведь не самое глупое создание на планете? Просто сейчас мне кажется, что самое - во всей Вселенной.

Мина улыбнулась, слушая его. В надежных объятиях Зевса было спокойно и правильно. Как жаль, что глупое сердце не послушно здравому смыслу - вот в кого надо было влюбиться уже давно. Сразу, пока конкуренция невелика была. И чтоб сразу зажить надолго и только счастливо. Но сердцу нужно что-то запредельное, недоступное, а иногда и непостижимое, что-то опасное, что-то чуждое.
- Спасибо. Мне стало чуууть-чуть легче. - Мина свела кончики большого и указательного пальцев.  - Потому  что я все это выговорила и потому что ты ужжасно мудрый. Теперь я буду думать хорошее о тебе и не буду - плохое о себе.
Она неохотно высвободилась из его объятия. Легонько благодарно чмокнула в висок.
- Давай поскорее все подготовим, проведем - и забудем. Я пойду все-таки поговорю с моими девочками... у меня уже шило в одном месте - все начать да закончить.